«Он безгранично любил Россию»

«Он безгранично любил Россию»


«Он безгранично любил Россию»

Севастопольцы отмечают 215-ю годовщину со дня рождения адмирала Нахимова НАХИМОВ! Имя, стоящее в одном ряду с именами великих воинов, защитников России, — Суворовым, Ушаковым, Кутузовым. Нахимов — кто и что он для нас сегодня? Это и гордый памятник на главной площади Севастополя, это и боевые награды — медаль и орден его имени, это и знаменитое училище, готовящее для защиты Отечества военных моряков, это и урок несгибаемого мужества, и гордость, и бессмертная память, и наши склоненные в почтительном молчании головы у стен Владимирского собора — усыпальницы великих адмиралов. БУДУЩИЙ «Хозяин Севастополя» появился на свет Божий там, где моря и не видывали, — в сельце Городок, что в Смоленской губернии. Степан Михайлович Нахимов, отец нашего героя, не мог похвалиться ни знатностью, ни чинами (отставной секунд-майор), ни богатством. Из 11 его детей в раннем возрасте умерли шестеро. Все выжившие — братья Николай, Платон, Иван, Павел и Сергей — стали моряками. При этом двое — Павел и Сергей — дослужились, как тогда говорили, до «густых эполет», до адмиральских чинов. Павлу два года пришлось ждать поступления в Морской кадетский корпус: не было мест. Ни палочная дисциплина, ни скудная пища, ни тяжелая учеба не помешали парню сделать выбор раз и навсегда: служба, море, флот. Юному моряку повезло с наставником! На 36-пушечном фрегате «Крейсер» под командованием Михаила Лазарева совсем еще зеленый Паша Нахимов на три года (1822-1825 гг.) отправится в тяжелейшее кругосветное плавание, которое принесет ему и бесценный опыт, и звание лейтенанта. Имена Лазарева и Нахимова судьбе будет угодно связать неразрывными служебными и дружескими узами, которые разрушит только смерть Михаила Петровича в 1851 году. Знаменитое Наваринское сражение (08.10.1827) — разгром турецкого флота объединенной русско-франко-британской эскадрой — принесет Нахимову настоящую боевую славу. Его корабль «Азов» громил турок с расстояния не пушечного, а пистолетного выстрела! Лазарев мог быть доволен своим учеником. Нахимов получил ранение, компенсированное чином капитан-лейтенанта, российским крестом Св. Герогия IV степени, английским орденом Бани и греческим орденом Спасителя. Некоторое время Павел Степанович служил на Балтике, но в 1834 году снова вернулся в Севастополь — к Лазареву. Нахимову было доверено командование мощнейшим кораблем «Силистрия», оснащенном 84 пушками — это была настоящая крепость на воде. В 1845 году Павел Нахимов получил эполеты контр-адмирала, а в 1852 году — вице-адмирала. НИКОГДА Нахимов не получал чинов и орденов по протекции, за шарканье на дворцовом паркете, не было у него ни могучих покровителей при дворе, ни денег, и громких титулов. Нельзя даже говорить, что Павел Степанович делал карьеру. Он служил, причем, как заметили уже его современники, «служил 24 часа в сутки». Служил и бил врага. Известен, к примеру, такой приказ Нахимова: «Уведомляю гг. командиров, что в случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело». Так, пожалуй, мог бы сказать и сам непобедимый Суворов. Академик Евгений Тарле, автор одного из самых литературно талантливых и исторически точных жизнеописаний Нахимова, пишет так: «Морская служба была для Нахимова не важнейшим делом жизни, каким он была, например, для его учителя Лазарева и его товарищей Корнилова и Истомина, а единственным делом, иначе говоря: никакой иной жизни, помимо морской службы, он не знал и знать не хотел... За недосугом и за слишком большой поглощенностью морскими интересами он забыл влюбиться, забыл жениться. Он был фанатиком морского дела...» СИНОПСКОЕ сражение (18.11.1853) ознаменовало не только конец истории парусного флота, но и фактическое начало Восточной (Крымской) войны. Нахимов буквально «прожевал и выплюнул» весь турецкий флот! Военный историк еще императорской России запишет: «В действиях Нахимова обнаружилось то редкое соединение твердой решимости с благоразумной осторожностью, то равновесие ума и характера, которое составляет исключительную принадлежность великих военачальников». Грандиозная победа русского флота взбесила Париж и Лондон, повергла в трепет Стамбул и вызвала ликование в Петербурге. «Битва славная, — писал супруге адмирал Владимир Корнилов, — выше Чесмы и Наварина. Ура, Нахимов! Михаил Петрович Лазарев радуется своему ученику». Император Николай I прислал Нахимову исключительно высокую боевую награду — орден Св. Георгия II степени со звездой, в императорском рескрипте были такие слова: «Истреблением турецкой эскадры при Синопе Вы украсили летопись русского флота новой победой, которая навсегда останется памятною в морской истории». Турки воевать самостоятельно теперь не могли. Но сложилась коалиция европейских русофобов: в войну с Россией ринулись английский премьер Пальмерстон, французский император Наполеон III и примкнувший к сильным разбойникам в надежде на легкую победу король Сардинии. БЕЗ преувеличения можно сказать, что вся оборона Севастополя после гибели адмирала Владимира Корнилова держалась на силах, воле, авторитете и таланте одного человека. Это был «Хозяин Севастополя» Павел Степанович Нахимов. Да, рядом с ним несли свою службу прекрасные, умные, мужественные люди — Эдуард Тотлебен, князь Виктор Васильчиков, Степан Хрулёв... Хватало и бездарей. Так, к примеру, начальник гарнизона осажденного города генерал барон Дмитрий Остен-Сакен, по свидетельству участника событий, очень берег себя: «внутренняя его жизнь заключалась в чтении акафистов, в слушании обеден и в беседах с попами». И адмирал Нахимов. Для сравнения. Это пишет Эдуард Иванович Тотлебен: «Нахимов ежедневно обходил оборонительную линию, презирая все опасности. Своим присутствием и примером он возвышал дух не только в моряках, благоговевших перед ним, но и в сухопутных войсках, также скоро понявших, что такое Нахимов. Всегда заботливый к сохранению жизни людей, адмирал не щадил только себя... Он всегда первым являлся на самые опасные места, где наиболее нужны были присутствие и распорядительность начальника... Раненые офицеры и нижние чины не только находили в нем опору и покровительство, но всегда могли рассчитывать на помощь из его собственного небогатого кармана...». Академик Тарле так прямо и заявляет: от позорной сдачи в самом начале Крымской войны Севастополь спасли три человека: Корнилов, Нахимов и Тотлебен. Их имена севастопольцы произносят с почтением и в наши дни. Пережить падение любимого города адмирал (стал полным адмиралом в марте 1855 года) Павел Степанович Нахимов не мог и не хотел. Возможно, тот факт, что он искал смерти на Малаховом кургане, — посмертный миф. Но ни один миф не появляется на голом месте. Нахимов, единственный из высших командиров, появлялся всюду с ярко сверкавшими на солнце золотыми адмиральскими эполетами — отличная мишень. Есть такая грустная шутка: пуля дырочку найдет... 28 июня 1855 года пуля вошла в лоб великого флотоводца и вышла через затылок. Богатырский организм этого человека боролся со смертью до утра 30 июня... Эдуард Тотлебен, сам тяжело раненный в руку, еще 29-го писал жене: «Нахимова я любил как своего отца. Этот человек сделал невероятно много, все его любили, все высоко ценили. Он безгранично любил Россию и всегда был готов всем пожертвовать для чести своего Отечества. И при этом какое нежно чувствующее сердце! Как заботился он обо всех! Всем помогал!..». Смерть адмирала болью отозвалась в тысячах сердец. В день его похорон даже англо-французы прекратили пальбу и приспустили флаги. Матросы же были совершенно уверены, что их адмирал попадет в рай. Лев Николаевич Толстой писал, как горько рыдал герой обороны матрос Петр Кошка, вынужденный со всеми оставить южную часть Севастополя. «Як же так?, — горевал этот сильный и смелый человек. — Павел же Степанович приказал всем нам стоять до самой смерти... Как же он про нас подумает там, на небе? Що ж про нас люди на земле скажут?» КАКИМ он был, Нахимов? Сухощавый, среднего роста, немного сутулый, с аккуратно подстриженной щеточкой усов. Убежденный холостяк. Спартанец по воспитанию, духу, быту и привычкам. Строгий к другим и беспощадный к самому себе. Совершенный бессребреник, раздававший свои деньги нуждающимся, бросавшийся на помощь ближним и дальним. При этом скромный, даже застенчивый, очень любезный в общении. Жестокостей, мордобоя не терпел. Вот его слова: «Нам пора перестать считать себя помещиками, а матросов крепостными людьми». Кажется, это и сегодня актуально. А матросы, по большей части выходцы из губерний Малороссии (как тот же Петр Кошка), за глаза называли адмирала «Нахименко бесшабашный» — за доброту и смелость... «ТВЕРДЫНЯ, за которую Нахимов отдал жизнь, — пишет академик Евгений Тарле, — не только стоила врагам не предвиденных ими ужасающих жертв, но своим, почти год длившимся отчаянным сопротивлением... фактически свела к минимуму русские потери при заключении мира и высоко вознесла моральный престиж русского народа. Это историческое значение Севастополя, с несомненностью, стало определяться уже тогда, когда Нахимов, покрытый кровью и славой, лег в могилу». Нет нужды постоянно твердить про заветы предков, традиции, особый флотский дух Севастополя. Просто поднимитесь к Владимирскому собору, помолчите, и с благодарностью произнесите короткое слово: НАХИМОВ...

Игорь АЗАРОВ, главный редактор Информационного агентства Севастопольской телерадиокомпании

Возврат к списку